А ведь правда говорят – «Как ты лодку назовешь, так она и поплывет». Когда в 1975 году мои родители завели второго ребенка, его, т.е., меня назвали Виталием. Vita – в переводе с латинского «Жизнь», Виталий – жизненный, живучий.  Что ж, спасибо родителям –  столько раз я висел на волоске от смерти, но выбирался невредимым. И то, что я до сих пор жив, уже на 99% оправдывает мое имя.

Но были у меня и другие имена. Которые значительно повлияли на мой жизненный путь.

Мой отец, сильный и своенравный мужчина, не особо любил нянчиться с детьми. А я рос ласковым и привязчивым ребенком. Не знаю, правильно ли я сейчас воспринимаю мотивы родителя, но я, видимо, ассоциировался у него с маленьким щенком. В общем, как сейчас помню, но батя звал меня не иначе как «Тузик». В советское время это было популярное имя для дворовых не породистых собак. Оттуда же и Шарик, Бобик, Жучка…

К слову, в том же 1975 году у нас в семье появилась собака – породистая лайка. Ее почему-то назвали Джерри. Уже спустя годы, как моей любимой собаки не стало, я узнал, что имя Джерри – человеческое. И к тому же мужское. Но в любом случае, так мы и росли вместе – Породистая Джерри и я, ласковый Тузик.

Тузик и Джерри

Как и все советские дети в раннем возрасте я хотел стать космонавтом, пожарником или милиционером. Позже, в лет так 5-6 от роду, я меркантильно подумывал стать дворником (чтобы ничего не делать, кроме как подметать полы), но судьба моя была уже определена. Я стал игроком.

Одним из самых безобидных развлечений Советских лет, была игра лото на деньги. Все мои родственники, и в первую очередь бабушки, уважали это азартное времяпровождение. «Стульчики» (цифра 44), «Семен Семеныч» (цифра 77), барабанные палочки (цифра 11) и другие обозначения в лото навсегда врезались в мою память. Игра велась на копейки, что для ребенка того времени могло являться целым годовым бюджетом. И потому я сразу полюбил азартные игры.

Далее, скорее всего, я познакомился с картами. Я не ассоциировал Тузов со своим прозвищем, которое отец использует иногда в мою сторону и по сей день. Но карты плотно вошли в мою жизнь с самых ранних лет.

Сначала мы играли в нейтральные игры типа дурака и пьяницы. Я играл с матерью, со старшим братом, бабушками. Насколько помню, отец в карты не играл. С ним мы предпочитали «рубиться» в шахматы.

С возрастом я перешел на более сложные игры – козел, марьяж, петух. Последнюю уже можно отнести к азартным играм с корнями где-то в местах не столь отдаленных. Но для меня это были лишь игры навыка – на деньги мы не играли, полностью отдавая эту привилегию редким вечерним посиделкам за игрой в лото.

Где-то к годам к 10 я уже играл со сверстниками. В 12 лет знал такие чисто азартные игры как буркозел, бура, сика (сека, трынька).

На пляже на Азовском море. 1986 год.

А когда мне только исполнилось 13, моя жизнь игрока стала набирать обороты со скоростью раздачи карт на зеленом сукне.

Впервые я почувствовал, что могу зарабатывать игрой, когда на совместной с родственниками поездке в Крым, я подчистую обыграл старших соперников в их любимую игру «Пикало». Игра велась на деньги, и я заработал на ней что-то около полутора рублей. Думаю, я правильно инвестировал этот капитал – купил на все деньги детям мороженное. Но карьера игрока уже дала старт.

В школьные годы я не думал так много ни о чем, как об азартных играх. Мы играли с товарищами в основном в буру и сику на деньги. На очень приличные деньги. Если моя мать зарабатывала в месяц порядка 250 рублей, то за ночь игры у нас в сумме крутилось денег более 500 рублей. Иногда крупные суммы выигрывались, иногда проигрывались. И тогда наступали проблемы. Именно в те годы наклонная моего образа жизни научила меня лгать и воровать. А также познакомила с детской комнатой милиции и персонажами, знакомство с которыми не могло привести никуда кроме как в тюрьму.

В основном я играл со школьными друзьями, но иногда мы с приятелем делали вылазки во двор нашего дома – там за деревянным столом под плотной кроной деревьев велась игра в буру. Собирался разный люд, но в основном это были разукрашенные татуировками повидавшие жизнь за колючей проволокой дедки и мужички лет 40 также с немаленькой базой «путешествий» за спиной. Не скрою, выигрывали мы там очень редко.

Еще одним местом для игры стала квартира №47 в нашем доме. Там жили три женщины – бабка 70 лет, ее дочь и дочь ее дочери – наша подруга, хотя и чуть старшего возраста. Помимо сики и буры, все жильцы и гости этой квартиры играли в «очко» — игру, где надо набрать на картах 21 очко, но не более и переиграть сдающего. Этакий советский аналог блэкджека.

Мы проводили в этой квартире ночи напролет. Помимо явного интереса моего приятеля к девушке, игра была очень оживленной, интересной и… выгодной. Мы неплохо натаскались в очко, так что баба Соня периодически давала зарок не играть с нами в карты. Помню, однажды в сику я показал при вскрытии старшую комбинацию в три шестерки. Так, что бабка со словами «Да иди ты на х%$й!» вскочила со стола и убежала к себе в комнату. Мы всерьез переживали, как бы ее не хватила кондрашка.

В начале 90-ых годов ХХ века в Москве стали стремительно развиваться залы игровых автоматов. Эта форма азартных игр не могла не заинтересовать мой пытливый ум. Мы стали играть с однорукими бандитами. Странно, но несмотря на различные системы и подходы к слотам, мы постоянно проигрывали. Те немногочисленные выигрыши, что случались с нами, перекрывались крупными проигрышами и не менее крупными следовавшими за ними проблемами. Я залезал в долги, как-то пытался выкручиваться с помощью фарцовки и других не очень законных бизнесов. И я осознавал, что так долго продолжаться не может – надо было что-то предпринять.

Выход я нашел самый что ни на есть творческий – в 1993 году устроился на школу крупье в казино. Я справедливо полагал, что индустрию азартных игр следует изучить изнутри, чтобы иметь преимущество перед игровыми автоматами, рулеткой или чем бы то ни было. Ну и деньги там обещали не маленькие.

В зале казино после работы. 1995 год.

Работа в казино захватила меня! Это был мой мир! Молодые ребята и девушки, не обремененные учебой и какими-то важными делами – целыми днями мы играли на работе, двигая тысячи и сотни тысяч долларов туда-сюда, а потом развлекались – пили, гуляли и веселились. Что касается моего желания разобраться в том, как устроен игорный бизнес, то первую же свою зарплату я проиграл.

Игра называлась «преферанс». Я вскользь уже был знаком с преферансом ранее, но это была скорее интеллектуальная, нежели азартная игра, и потому я не мог найти для нее оппонентов. В казино, где я стал работать, в преферанс играли все!

Я помню, это был январь 1994 года и как только я получил свой первый конверт с зарплатой, то тут же раздал все деньги в виде долгов своим коллегам, с которыми весь месяц до этого играл в преферанс в комнате отдыха. Это был дорогой урок для меня, однако через пару месяцев в день зарплаты уже я «собирал урожай» с других крупье, проигравших мне деньги в преферанс. Я изучил эту игру от и до и стал одним из самых сильных игроков среди крупье. Примечателен один случай – в комнату отдыха кто-то принес журнал «Наука и Техника», на последней странице которого публиковались задачки по шахматам и преферансу. В одном из номеров был опубликован мизер генерала Де Голля. Лучшие умы нашего казино бились над разгадкой этой задачки, но не могли ее отгадать. «Нет, здесь какая-то опечатка. — В итоге приходили к выводу все. – Этот мизер не ловится». Мне тоже понадобилось много времени на решение, но я его нашел. Когда я поделился правильным ответом с коллегами, меня стали называть не иначе как Де Голлем. Вот такая эволюция – от Тузика до Де Голля.

В марте 1994 года я впервые вошел в зал казино не как сотрудник, а как игрок. Это было маленькое игорное заведение «Ханой» на Профсоюзной улице в Москве. К тому моменту я уже знал поговорку, что кто выигрывает в казино в первый раз, тот станет игроманом и останется ни с чем, а кто проиграет – будет относиться к игре спокойно. Когда в 5 утра казино закрылось, я проверил свои финансы и оказался при своих. Такую ситуацию народная мудрость, видимо, не предполагала. И мой путь стал совсем не тривиальным.

Преферанс – не единственная игра, которую мы активно развивали на работе в казино. Помимо этого было много людей, увлеченных шахматами и нардами. В длинные нарды велись целые баталии и люди, которые играли в нарды лучше всех, пользовались особым почетом. Также были развиты различные игры типа стад-покера, деберца и даже крестиков-ноликов на рулетке. Рулетка, конечно же, была моим фаворитом среди игр. Вместе с друзьями мы изобретали различные системы игры в рулетку и испытывали их у себя в казино в нерабочее время. Одной из самых привлекательных была ставка на один сикслайн (сразу 6 номеров на рулетке) с последующей прогрессией при проигрыше. Мы день за днем проверяли эту систему и всегда оставались в плюсе, поэтому неудивительно, что как-то в выходной день, а точнее ночь, мы отправились испытывать эту стратегию в другое казино за свои деньги.

Сначала фортуна улыбалась нам, и мы выиграли около 200 долларов, однако в какой-то момент шарик перестал падать в нужные нам шесть номеров и мы последовательно проиграли все деньги. Наши шесть номеров не выпадали 43 раза подряд! При нормальной статистике 1 раз из 12. Мы были разорены и, насколько помню, системы в рулетку меня больше так сильно не занимали.

Перед казино со своими ученицами. 1999 год.

Все время, что я работал в казино (более 6 лет) я так или иначе играл в азартные игры. Если не брать игры навыка, такие как преферанс, то в целом мое сальдо глубоко отрицательное. Я проигрывал все деньги, что не тратил на пьянки и гулянки. Но когда я окончательно ушел из казино, моя игра кардинально изменилась.

Впервые я заинтересовался понятием  Advantage player (профессиональный игрок) примерно в 2000 году. Благодаря своей работе журналистом, я познакомился с некоторыми интересными людьми, зарабатывающими на жизнь игрой. Это были совершенно разные личности, но объединяло их одно – они все ходили в казино, как на работу. Вот это романтика! – думал я, встречаясь с этими людьми. Что в итоге и побудило меня тоже изучить стратегию игры в блэкджек и вновь отправиться в казино, но теперь, имея более математически выверенный план.

На выставке EELEX в Москве, 2002 год.

Первые шаги на поприще профессиональной игры окрылили меня. В составе небольшой команды мы путешествовали по России, посещая казино с хорошими правилами и обыгрывая их. Пока администрация могла терпеть нас. На этом поприще было много негативных случаев, криминальных инцидентов и катастроф. Но и романтика была! Сердце билось в упоении!

Чем больше мы играли, тем больше выигрывали. Но помимо этого, стали заметны несколько важных изменений. Во-первых, я вдруг задумался о здоровом образе жизни. В то время я много курил и пил – это не состыковывалось с желанием всегда делать лучшие ставки и выбирать оптимальные ходы. Во вторых, расширился кругозор за счет путешествий. В третьих – мое отношение к деньгам, как к инструменту, а не цели, помогло проще относиться к желаниям и тратам.

Однако чем больше я играл в казино, тем больше у меня возникало и новых проблем. Сначала пострадали отношения с компаньоном. Нас не могли разлучить многие невзгоды, но большие деньги сделали это легко. Потом я понял, что разлюбил игру – она не приносит мне удовольствие и, напротив, я осознал, что лишь попусту трачу свое драгоценное время, занимаясь, по сути, глупыми действиями. Игра без азарта только ради денег – это рутина! А добавить сюда прокуренные помещения и бессонные ночи – и романтика становится адом!

Профессиональная игра уходит в прошлое. Где-то в Европе, 2007 год.

Постепенно я стал уходить из «большого спорта», пробуя себя в различных видах азартных игр – то в техасском покере, то в бонус-хантинге в интернете. И теперь я могу позволить себе вполне объективно смотреть на азартные игры, изучив их со многих сторон. Иногда я с радостью и азартом ставлю пару ставок в рулетку, или играю с друзьями в покер или в преферанс. Моя игра продолжается, а какая карта ляжет дальше – покажет время!

Рядом с казино Sanremo в Италии, 2012 год.